ПОЧИТАНИЕ ИКОН. Братский диспут. 2

Соц.сеть ВК, Возвращение к Отцу.

Павел. – В прошлый раз мы решили просмотреть книгу «2000 лет война», но так и не успели. Вот, я принес.

Алексей. – Я тоже приготовил кое-что. Выписал цитаты из святых отцов в защиту иконопочитания.

Павел. – Замечательно. Значит, в прошлый раз мы остановились на обсуждении херувимов в скинии Моисея. Вопрос стоит примерно так: почему Бог сначала повелел Моисею сделать подобие херувимов, а затем вообще запретил любые подобия?

Алексей. – Нет, не совсем так. В заповеди сказано не любые подобия, а всякие. Думаю, что «всякие» подобия – значит недостойные. Херувимы как раз и были теми достойными подобиями, которые Бог повелел изваять в Скинии.

Павел. – Значит, ты считаешь, что Бог сначала разрешил делать достойные подобия, а затем запретил недостойные? Думаешь в этом суть заповеди Божьей?

Алексей. – Думаю, да.

Павел. – А я думаю – нет. Если Бог даже и разрешил сделать символические изображения херувимов, то, во всяком случае, не для поклонения, и не для молитвы этим херувимам, а просто для украшения этого места. Иначе херувимы моментально превратились бы в идолов.

Алексей. – Нет, Паша, достойные подобия никогда не превращаются в идолов.

Павел. – Да-да, помню, именно с этого началась наша прошлая дискуссия. Но ты прав: в сознании православного человека подобия в идолов уже не превращаются, потому что все хорошие изображения у них достойны поклонения, как и у язычников. Идентично! Они тоже считали это нормой жизни.

Алексей. – Язычники считали нормой жизни поклонение своим нечестивым героям и богам, а мы кланяемся православным святым. Чувствуешь разницу?

Павел. – Не чувствую. Язычники не считали, что кланяются нечестивцам. Они почитали своих святых, чудотворцев и героев. А заповедь осуждает само поклонение как таковое кому бы то ни было.

Алексей. – Хорошо. Вспомни святого мученика Иустина. Он писал, что все, живущие согласно Логосу – суть христиане, хотя бы их считали язычниками. Таковы у греков Сократ, Гераклит, и подобные им. Очевидно, что он почитал Гераклита и Сократа наряду с христианскими святыми.

Павел. – Правильно, по этой логике можно кланяться всем, кто живет согласно Логосу. Но за что тогда шли на смерть первые мученики, Леша? Они ведь страдали именно за то, чтобы не почтить ни ладаном, ни поклоном этого самого святого Гераклита, которого Иустин называет «по сути христианином».

Алексей. – А в чем вопрос? Святые шли на смерть, чтобы не почтить ложных святых, это очевидно. Истинные святые на небе, а ложные в аду, поэтому мы им и не кланяемся.

Павел. – Кланяться и молиться можно только Богу, согласно заповеди. Вот за исполнение этой заповеди Божьей и страдали первые мученики. А в православии тема поклонения и служения единому Богу вообще не подымается. Видимо, из боязни: как бы кто до правды не докопался.

Алексей. – Это ты зря. Мы правды не боимся. Вот, очень кстати, выписал одну цитату на эту тему. Здесь подтверждается, что еще в пятом веке христиане служили не только свои мученикам, но и языческим святым. На вопрос и удивление императора – почему христианский епископ служит языческому богу Гектору, тот ответил: «Не разумно ли служить благому мужу Гектору, так же, как мы служим мученикам»? Это из свода законов императора Юлиана.

Павел. – Погоди, здесь речь идет о предателе, поэтому император и удивляется такому факту. Найди мне хоть одну цитату у Василия Великого, Златоуста или других ранних отцов, где бы они благословляли молиться мученикам или святым. Это была нелегальная практика недавних язычников, которая возникла после запрета язычества в Империи. Когда миллионы язычников понарошку стали «христианами».

Алексей. – Вот это и подтверждает, что не все в язычестве было так плохо. Мы с древности заимствовали у язычников только хорошее, в том числе молитвы святым и поклонение им. Форма осталась та же, но наполнилась новым, христианским содержанием.

Павел. – Хорошо. А теперь я прочитаю, как наша церковь когда-то боролась и с этими формами и содержанием. (листает книгу 2000 лет война). Вот, пожалуйста: Указ из Кодекса императора Феодосия: «Приказываем подвергать смертной казни, кто будет уличен в приношении жертвы или поклонении изображениям». «Никто да не осматривает храмы и не почитает сотворенные смертными изображения, дабы не стать виновным не только по божественным, но и по человеческим законам». «Если же кто смехотворно вострепещет перед тленными, ими же сотворенными образами, почтет их воскурением фимиама (…) этим нанесет немалое оскорбление (кафолической) религии. Виновный в подобном оскорблении религии будет наказан конфискацией дома и имения».

Алексей. – Так это касалось языческих изображений и исходило от императора, а не от церкви.

Павел. – Нет, брат, церковь в пятом веке была уже государственной, поэтому указы церкви и государства имели равную силу. Если бы христиане кланялись только своим «истинным» иконам, а ложные языческие изображения отвергали – они стали бы посмешищем для язычников.

Алексей. – Не согласен. Видимо, это была какая-то крайняя мера с целью полного искоренения язычества. После уничтожения язычества изображения были опять разрешены, как известно. Церковь иногда боролась с языческими формами, а по содержанию никогда не менялась.

Павел. Ну, как же не менялась? Например, в первом тысячелетии она боролась с языческой практикой служения святым и ангелам, а затем сдалась и закрыла на это глаза. Сейчас найду решение Лаодикийского Собора, который под страхом анафемы запрещал молиться ангелам. (листает книгу) Вот, пожалуйста, цитата из Епифания Кипрского: «По вопросу об ангелах, отцы, которые собрались в Лаодикии, говорилитак: «Если кто… обратится к ангелам, пусть он будет под анафемой, потому что он оставил Господа нашего Иисуса Христа и отдал себя идолопоклонству». Ну, что скажешь на это?

Алексей. – Скажу, что предание нашей церкви формировалось веками, поэтому неудивительно, что позже возникла традиция, которой не было в ранней церкви. А предание мы ставим на равных со святым Писанием.

Павел. – Ну, во-первых: предание в Церкви может быть только апостольское. Это слова святого Иринея Лионского, кстати. А во-вторых, с течением времени происходило не формирование нового предания, а возврат к старым языческим преданиям. Язычество вернулось, только уже в новой христианской форме. А как это произошло, я сейчас зачитаю. Это одинаково описывается у Епифания, Августина и Иринея Лионского.

Вот, у святой Епифания Кипрского: «Панарий». Ересь 27, «О Карпократианах». Как раз из того трактата, подлинность которого никем не оспаривается.

«Во времена Аникеты (епископ 2 века. -прим.), как сказали мы, поименованная выше Марцеллина, быв в Риме и изрыгнув вредоносное Карпократово учение, многих из тамошних совратив с пути, погубила. И отсюда произошло начало так называемых гностиков.

У сих еретиков есть иконы, писанные красками, а иные из золота, серебра и прочих веществ, о которых говорят, что это снимки с Иисуса и сии снимки сделаны Понтием Пилатом с Самого Иисуса, когда пребывал Он в роде человеческом. Они втайне содержат таковые иконы, а также и некоторых философов: Пифагора, Платона, Аристотеля, и прочих. С сими философами помещают и другие изображения Иисуса, и поставив, покланяются им, и совершают пред ними языческие таинства. Ибо, поставив сии иконы, выполняют уже языческие обычаи»

Алексей. – Да, цитата интересная, но здесь говорится о ложном почитании икон сектантами карпократианами, которые совершали перед иконами какие-то свои языческие обычаи. К нашему православному почитанию это отношения не имеет.

Павел. - В том-то и дело, что у них были те же обычаи, что и у нас. Они так же кадили иконам, как и у нас в церкви это делается. Все аналогично. Погоди, сейчас найду об этом отрывок из Августина.

Вот, Блаженный Августин. О ересях: «Карпократиане начались с Карпократа, который учил всем непристойным делам. Страстной последовательницей этой секты, говорят, была некая Марцеллина, которая раньше поклонялась изображениям Иисуса и Павла, Гомера и Пифагора, кланяясь перед ними и воскуряя благовония».

Алексей. – Ну и что из этого? Ты считаешь это серьезным аргументом? Мы уже говорили, что у нас не только каждение, но и масса других языческих обычаев наполнилось христианским содержанием. Теперь люди придают этому совсем другое значение.

Павел. - Леша, Августин пишет не о язычниках, а о христианах, именно о тех из них, кого ранние отцы приравнивали к еретикам и лжеучителям. Вот тебе еще одна цитата об этом, прямо с первой страницы.

Святой Ириней Лионский, отец Церкви 3-го века: «Характерной чертой всех лжеучителей есть употребление изображений». «Они имеют частью нарисованные, частью из другого материала изготовленные изображения, говоря, что образ Христа был сделан Пилатом в то время, когда Он жил с людьми. Также они украшают их дорогими венцами и выставляют вместе с изображениями философов, именно с изображениями Пифагора, Платона, Аристотеля и других; и выказывают им знаки почтения так же, как язычники».

Алексей. – Паша, во-первых: здесь Святой Ириней делает акцент на том, что изображения использовали какие-то лжеучителя. Сейчас этого нет. И во-вторых: Ты не подумал о том, что в те времена языческие обычаи еще оставались языческими. Они еще не были наполнены христианским содержанием. Поэтому первые святые отцы и боролись с ними с такой самоотверженностью. Затем язычество постепенно ушло, поэтому и борьба с ним пошла на убыль.

Павел. - Никуда язычество не ушло, Леша. Оно лишь поменяло декорации, а суть осталась прежняя. У святого Епифания есть прекрасные строки по этому поводу: «Но вы скажете мне: «Отцы ненавидели идолов языческих народов, а мы делаем образы наших святых в их память, и поклоняемсяперед ними в их честь».

Именно по этим соображениям некоторые из вас имели смелостьизображать Петра, Иоанна и Павла в различных красках, имеяоштукатуренную стену внутри святого дома, как я вижу по надписям, сделанным на каждом изображении, ложно именуя их. Однако эти надписи были сделаны под влиянием безумия художника и в соответствии с его искаженным образом мыслей”.

Прежде всего это касается тех, кто считает, что они почитают апостолов, делая такие вещи. Пусть же они поймут, что вместо почитания апостолов они бесчестят их еще больше».

Алексей. – Хорошо. Давай разберем цитату подробнее. Епифаний выступает против того, что изображение апостолов не соответствует их реальным лицам, поэтому советует почитать их заповеди, а не эти искаженные изображения. А идолов языческих народов действительно нельзя ни почитать, ни изображать, ни поклоняться им.

Павел. - Ты не понял. Св. Епифаний специально проводит аналогию с язычниками. Ни языческим, ни христианским изображениям нельзя кланяться. Неважно, реальные они или вымышленные. Это и к ангелам относится. Они же реально существуют. Эта христианская форма идолослужения подлежит анафеме Лаодикийского Собора. Как известно, изображение становится идолом только после поклонения и молитвы перед ним». Вот так.

Алексей. – Так, давай по прядку. Лаодикийский Собор осуждает тех, кто оставил Господа и начал служить только ангелам. Это к нам не относится. Это первое. А второе – где написано, что изображение становится идолом, если молиться перед ним? Мы молимся не изображению, как язычники, а перед изображением. Чувствуешь разницу?

Павел - Нет, не чувствую. Язычники тоже не были тупоголовыми и никогда не отождествляли бога с деревом или красками. Мы об этом, кажется, уже говорили в прошлый раз. А то, что святой отец молитвы святым называет идолопоклонническим делом, я сейчас зачитаю. Это, кстати, выдержки из его подлинного творения:

Ересь 79, «Против коллиридиан»:

«Одинаковый вред в обеих этих ересях: и когда уничижают святую Деву, и когда, напротив, прославляют ее сверх должного (…). Не идолопоклонническое ли это дело и не диавольское ли покушение? Потому что диавол всегда под предлогом справедливости подкрадываясь к разуму человеческому, воздавая божескую честь смертной природе, представлял пред очами людей человекобразные фигуры при помощи разнообразных искусств.

И служившие предметом поклонения умерли, а изображения их, никогда и не жившие (ибо никогда не жившее не может быть мертвым), предлагают для поклонения, так что разум, удалясь от единого и единственного Бога, впадает в блужение (…).Подлинно Дева была девою, и почтенною, однако ж она дана нам не для поклонения, но сама поклоняется Рожденному от нее по плоти (…).

И какое Писание учило об этом? Какой из пророков внушал поклоняться человеку, не говоря о женщине? Хотя Мария есть сосуд избранный, однако женщина по природе ничем от других не отличающаяся (…) ни Фекла, и никто из святых не должен быть поклоняем. Да не господствует над нами древнее заблуждение — оставлять живого Бога и поклоняться созданному от Него: “служили", - сказано, - “поклонялись <...> твари вместо Творца <...> обезумели” (Рим. 1:25, 22). Ибо если и ангелам поклоняться Бог не дозволил, то кольми паче рожденной от Анны и дарованной Анне от Иоакима (…).

Итак, да изгладится худо написанное в сердце заблуждающихся! Да исчезнет из глаз дурной плод древа! Да обратится опять создание ко Владыке! Да обратится Ева с Адамом к почитанию Единого Бога! (…) Хотя и весьма прекрасна Мария, и свята, и почтенна, но не для поклонения (…). Чтобы не быть протяженным в слове, я удовлетворюсь сказанным. Мария да будет в чести, поклоняем же да будет Господь!»

Ну как тебе рассуждения святого, нравится? Кажется, яснее некуда. Не зря Церковь считает его великим отцом церкви. И католическая тоже, кстати.

Алексей. – Ну, что тут сказать? Возражение у меня прежнее: по-видимому эти сектанты, как там правильно? – коллиридиане – да, видимо они кланялись Марии как божеству. У нас этого нет и быть не может. Православные следуют известному святоотеческому принципу о восхождении от образа к первообразу.

Павел. - Ну, брат, здесь ты не прав дважды. При чем здесь восхождение, когда святой прямо осуждает само поклонение, сам принцип, нарушающий заповедь. Восхождение к первообразу через материальный предмет никогда не практиковалось в раннем христианстве. Это практика язычников. А ты вообще знаешь откуда это взялось – восхождение от образа к первообразу?

Алексей. – Это есть у Василия Великого, где он писал об иконах. Не помню уже, где именно.

Павел. - А вот здесь ты еще раз не прав. Эту древнюю ложь повторяют уже полторы тысячи лет. Святой Василий рассуждал о Троице, а не об иконах. А именно – о мысленном восхождении от Христа, как образа Отца, к Самому Отцу, как Первообразу. В этой книге мне где-то попадалась эта цитата. Об этом рассуждал и Августин. Сейчас попробую найти. Вот:

«Первая Заповедь запрещает нам поклоняться любому образу Бога, соделанному по вымыслу человека не потому, что Бог не имеет образа, но потому, что никакому образу не должно поклоняться, а только Тому, Кто суть одно с Ним, и сей Образ не замещает Его, но един с Ним”.

Нынешние иконопочитатели приводят такой аргумент: Бог невидим, поэтому изображения Бога были запрещены второй заповедью. А после воплощения Сына, значит, Бога стало можно изображать в человеческом виде, а Отца, значит, по-прежнему нельзя.

Так вот, Блаженный Августин прямо говорит, что Бог имеет духовный образ в живом Христе, а не в изображении, поэтому никакому нарисованному образу не должно поклоняться. Можно поклоняться только нерукотворному образу Бога – живому Христу.

Алексей. – Да, любопытно. Обязательно почитаю об этом. Надо найти это место у Василия Великого. Но сначала надо найти для этого время. Прости, брат, мне пора. Обязательно продолжим нашу дискуссию.