4. ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ "МАГИЧЕСКОГО" ХРИСТИАНСТВА

Соц.сеть ВК, Возвращение к Отцу. ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ «МАГИЧЕСКОГО» ХРИСТИАНСТВА

Лукавое отделение религии от жизни есть идолопоклонство, оскорбляющее религию и разрушающее жизнь.

К. Д. Ушинский

У многих сложилось сугубо языческое представление о Церкви. Церковь у них – это некий придаток к жизни, в которую надо сходить, отнести «жертву», сделать то, что положено – и назад в обычную жизнь, надеясь, видимо, что так будет и после смерти: в миру у нас будет своя жизнь, а в церкви – иная.

– Но ведь современному человеку, особенно живущему в городе, трудно жить по-христиански, - возражают некоторые. Это распространенное заблуждение, в данном случае марксистское: бытие, мол, определяет сознание.

Давайте посмотрим каким образом современные язычествующие христиане, оправдывают свое двойное существование, имитируя «благочестие», и как церковь, особенно ее обрядовая часть, помогает им справиться с этой задачей?

Церковь, с ее обрядовой загадочностью, создает атмосферу «фэнтэзи», тот «виртуальный» мир, в котором мы решаем «потусторонние» проблемы, а «жизнь — это жизнь». Вот и выходит интересное раздвоение. В миру мы «по волчьи воем», а в церкви переключаемся на «трансцендентную» миру реальность, за которой не следует никакого практического применения. Очень удобно.

При таком «разделении миров», если, к примеру, гордость в церкви – это порок, то «в миру» — достоинство. В «виртуальном мире мы поиграли в «невидимую брань» с гордыней, а в реальной — это наш стиль жизни.

Беда в том, что мы переносим из той реальности в нашу повседневную только символы, а не суть. Вот тут-то и происходит имитация духовной жизни. В «той» реальности крестик, например, это символ реального крестоношения, благого ига Христова, а в повседневной — это оберег. Только оберег правильный, не языческий — «православный». Языческие боги слабые, а наш сильный, вот и носим наши обереги.

Для такого «христианина» язычество — это всего лишь ошибка выбора культа, а христианство — всего лишь смена объекта поклонения. Т.е. смена культа морально устаревших богов на культ Бога Единого. А то поклонялись наши предки всякой всячине, а теперь мы знаем кому поклоняться и какие обереги носить, чтобы не болеть, иметь успех, счастье и т.п.

Вся наша «нетолерантность» к язычеству только кажущаяся, и направлена, в основном, против конкретных исторических артефактов (идолов). А на самом деле — мы не против языческой ментальности, не против потребительского отношения к Богу, в чем и состоит сущность язычества.

— «А как же иначе, мы так привыкли окунаться в наше обрядовое благочестие, чтобы успокоить свою тоску по Истине. Умудряемся удовлетворять душу этим языческим суррогатом, создавая для себя иллюзию принадлежности к святым. Замечательно! И совесть при этом спокойна, потому что «та» реальность (языческо-обрядовая, «неотмирная») уже стала своей, родной. И ты только выглядываешь с этого окошка и смотришь с иронией на этот свет, как индусы на свою «майю» (иллюзию) этого мира.

«Удобную религию придумали…» только не индусы, а православные язычники! Мы не будем тратить время на пространное описание в чем конкретно проявляется языческий подход к христианству. Пусть каждый для себя проделает эту работу сам.

Магизм, например, проявляется в том, когда человек полагает, будто заболел только лишь потому, что кто-то пожелал ему плохого или, не приведи Бог, навел на него порчу. Внимание обращается на «магическую» причинно-следственную связь наговоров, проклятий и зложелательств – с нашими бедами и болезнями. Чужое слово или дурной глаз кажутся первопричиной страданий.

Что ж, «по вере вашей и случится с вами», особенно у перепуганных людей. Для того и «подсыпают» колдуны, чтоб испугать человека, ведь страх – это уже грех, по причине которого в душе развивается болезнь ложного мистицизма. «Боязливым – участь в озере огненном», - говорит Евангелие (Откр. 21, 18).

Язычество не верит ни в промысел Божий, отделяя Его от повседневной жизни. Или Господь занят Cвоими делами и не успевает уследить за всеми, «брошенными» в этом мире? А может, Господь несправедлив – одному послал благополучную жизнь, а другому страдания?

Язычники исправляют эту «недоработку» Господа Бога своей психологией: крестился – и огражден от всех искушений, причастился – и не будешь болеть, повенчался – и избежишь развода. Так полагает суеверный, с магическим сознанием человек. И часто человек не подозревает, что он, может быть, сам активный борец с колдунами и магами, сам находится во власти оккультного мировоззрения.

Магизм проявляется, например, в таких убеждениях: «Ты покрести детей, все же болеть они будут поменьше», а если еще не покрестил, то не подпускай никого к младенцу – сглазят. «Поставь свечку – и сдашь экзамен», «обязательно набери крещенской воды – от сглаза помогает». То есть магизм проявляется тогда, когда человек забывает о Боге и полагается только на видимый ритуал, а также, когда от духовного заведомо ожидается земное и меркантильное.

Еще пример – православное паломничество. Как глубоко язычество пустило корни, это, действительно, достойно удивления! Такого количества святых предметов, святых мест и источников нет даже у язычников индусов. Пусть завидуют! Многие так и думают: окунулся, приложился, причастился и порядок — «стяжал» благодать Божию. Ну, или, хотя бы, «урвал» немного на «святом месте».

Благодать - это образ жизни по Евангелию?... в наше-то время?… нереально. А здесь святые ощущения, мистика православная. Ради этого стоит и помучиться в дороге и потратиться. Вот он, род лукавый, языческий, ищущий знамений (Мф. 12, 39). В этом ли вкус истинного христианства?

Языческим духом пропитаны все стороны нашей жизни, особенно религиозной. Дух творит себе формы и страшно, если этот «дух» — языческий. «Тайна беззакония» работает!

Мы болтаем о свободе духа, чтобы оправдать свой языческий произвол, по мотивам Евангелия играем в виртуальную игру или «сказку» о небесном отечестве, а на самом деле вечные ценности приспосабливаем для достижения своих земных ценностей. Хотя это не декларируется нигде, ведь о жизни не говорят, ею живут. А если и говорят, то «оттуда» — с другой реальности.

Какова же наша настоящая, ежедневная реальность и каковы ее «боги»? Для одних бог их — чрево, как сказал апостол, для других — книги, телевизор, женщины, работа, деньги и т.п. Не нашелся еще человек, чтобы перечислить всех идолов. Не на небе их рай, а на земле. Чему мы отдаем свое «мысленное» время и душевный интерес — это и есть наш «бог».

Все, что целиком поглощает человека, его внимание – имеет демоническое начало, будь то плоды цивилизации или прочие стихии мира сего. Это идолы, которым люди «молятся» отдавая драгоценное время своей жизни. «Ибо не может сердце быть пустым и будет иметь одно из двух — или Бога, или диавола», — учат отцы.

Таков механизм возникновения этой «шизофрении» — раздвоения личности или «двойного» существования. Отсюда и двойные стандарты, когда мы заповеди Евангелия ставим высоко «на иконостас», чтобы не жить ими, а любоваться и поклоняться им. В итоге мы вообще не живем, а виртуально существуем, сохраняя видимость поклонения Богу и единения с Ним.

Богу — Богово, а кесарю — кесарево. Всем выгодно. За «загробное» платим по загробному прейскуранту (крестим, венчаем, ходим в храм, постимся и т.п.), а за земное горбатимся по земному — добываем его часто на греховных компромиссах с совестью. А что? — эти две реальности не пересекаются в понятных нам языческих категориях. Чудеса языческо-моральной эквелибристики!

В быту заниматься душой невозможно, поэтому для успокоения совести надо иногда «переключиться» на Бога в Церкви. Такую «духовность» любят не только рядовые язычники, но и все иерархические ступени.

Само существование Церкви современные язычествующие христиане понимают, как какой-то фундамент и каркас стабильности державы. Некоторые сакрализуют и саму державность. «Греческое (или русское) — значит православное» — из той же языческой оперы. Все, кто этому противоречит — достойны анафемы.

Главное не называть «богов» своими именами. Просто молись Христу в духе Марса (бог войны). На здоровье, политбюро «батькивщины» или «единой Империи» поддержат! Не называй вслух и других своих любимых «богов», у которых просишь своих личных выгод, главное уважай их в душе мыслями сердечными и делами рук своих, чтобы все выглядело как самое настоящее православие. Не знаем какого мы духа (Лк. 9, 55) и не надо – так «легче» спастись.

Чуждый Христу дух, примешиваемый к истинному богопочитанию — это отрава, которая превращает истинную религию в синкретическую. Внешне человек покланяется истинному Богу, а духом — бесам. Это «христиане» без духа Христова. Именно в непонимании этого духа и укорял Христос учеников.

Вроде бы сами не желая того, а все-таки поддерживаем «раскрутку» какой-то личности (культ Царя Николая, Мотроны и т.д.), чтобы сказать: мы царские, мы Аполосовы и т.д. Сегодня издается масса житийной литературы, но часто ли вы видите книги о Христе, кроме Евангелия? Мы сами сгущаем это «облако свидетелей» (Евр. 12, 1) настолько, что заслоняем солнце — нашего Отца.

А «истинно-православные» ревнители живут вообще не Христом, а «антихристом». Святой старец Порфирий Кавсокаливит предостерегал: «Антихрист займет центральное место в жизни, если слишком много говорить о нем. Для христиан не существует антихриста. Мы обеспокоены паспортами и кодами, ибо не имеем внутри Христа. А со Христом все становится раем».

Так «воцерковились» бесы древнего язычества и только иногда из-под церковной мантии-личины нет-нет, да и выглянет то «трансцедентальное» копытце, то «онтологическое» рыльце. Языческая имитация может скрываться под любой оболочкой. «Необратимо воцерковленные» VIP-православные язычники расскажут вам и о «православности» сталинизма и о богоугодности национал-шовинизма. Вот они — плоды языческого древа.

Неудивительно, что и антихрист покажется вполне «нашим» по духу, так что соблазнятся и верные, по написанному (Мф. 24, 24). Узаконив внешнюю сторону церкви, он будет так хитроумно имитировать православие, что многие именно в этом увидят «гарантию» своего спасения.

Итак, чтобы наша православная мораль и духовное состояние вытекали из Евангелия — надо научиться называть вещи своими именами.

Христос призывал преображать мир вместе с Ним и никогда не призывал уходить из мира. «Не молю, чтобы Ты взял их из мира...» (Ин. 17, 15). Отказ от «делания» по любви (Лк. 10, 2) — это отказ от своего христианского призвания. Мы призваны служить, подобно Христу (Мк. 10, 45), а не «совершенствоваться» вдали от мира. Совершенствоваться в борьбе со страстями надо находясь в миру, а не в «затворе».

Если каждый из нас на своем месте и в глубине своего сердца будет нести Его свет, люди откроют свои сердца Господу, и этот мир станет еще прекраснее. И тогда уже ничто не сможет нам повредить и отлучить нас от Господа: ни высота, ни глубина, ни языческие обряды, ни «чудотворные» иконы святых, ни сам диавол.