ОБ ИКОНАХ

Oб иконах

Cв. Ириней Лионский (отец Церкви первой половины 3-го века):

«Характерной чертой всех лжеучителей есть употребление изображений» (св. Ириней Лионский. Против ересей, Спб., 2008, с. 95)]. «Они имеют частью нарисованные, частью из другого материала изготовленные изображения, говоря, что образ Христа был сделан Пилатом в то время, когда Он жил с людьми. Также они украшают их дорогими венцами и выставляют вместе с изображениями философов, именно с изображениями Пифагора, Платона, Аристотеля и других; и выказывают им знаки почтения так же, как язычники» (там же, с. 99, гл. 26, 6).

Из «Кодекса Феодосия» (429-438 гг.). По изданию: Император Юлиан. Творения, Спб., 2016.

«Приказываем подвергать смертной казни, кто будет уличен в приношении жертвы или поклонении изображениям» (с. 796; пункт закона 10.6).

«Никто да не осматривает храмы и не почитает сотворенные смертными изображения, дабы не стать виновным не только по божественным, но и по человеческим законам» (там же, с. 797; 10.10).

«Если же кто смехотворно вострепещет перед тленными, ими же сотворенными образами, почтет их воскурением фимиама (…) этим нанесет немалое оскорбление (кафолической) религии. Виновный в подобном оскорблении религии будет наказан конфискацией дома и имения» (там же, с. 799).

Из Письма Епифания, написанного Иоанну, епископу Иерусалима, датируется 393 годом. (Переведено Иеронимом с греческого на латынь):

«Я слышу этот неизменный ропот против меня, потому что как-то при входе в церковь в местечке Анаблат я обнаружил висящий в преддверии занавес — раскрашенный и разрисованный и имеющий на себе изображение Христа или какого-то святого (я помню не очень хорошо, чье это было изображение) – и когда я увидел этот образ человека, висящий в церкви Божьей, вопреки сказанному в Священном Писании, я сорвал его, и решительно посоветовал настоятелям взять его и использовать в качестве савана.

Они, со своей стороны, поворчали и сказали: «Поскольку он решил сорвать этот занавес, пусть даст нам другой». Когда я это услышал, то пообещал им дать другой занавес взамен и прислать его немедленно. Сколько-то времени прошло, пока я искал занавес достаточно пригодный для этой цели, и вот я решил прислать его из Кипра. Сейчас я послал им самый лучший, какой только смог найти; и я умоляю Вас приказать пресвитеру этого места принять занавес, который я послал, у носильщика и, кроме того, распорядиться, чтобы такие занавеси не вывешивали в Церкви Христа вопреки нашей религии, поскольку так подобает Вашей чести проявлять такие бдительные и скрупулезные меры предосторожности, которые достойны Церкви Христа и людей, вверенных Вашей заботе».

(Цит по кн.: Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.), СПб., Нестор-История, 2016, с. 477). Оригинальный текст см.: J. D. Mansi, “Sacrorum Conciliorum Nova et Amplissima Collectio”, tom. XIII, Флоренция, 1767, col. 292. См. так же: Epistle LI “From Epiphanius, Bishop of Salamis, in Cyprus, to John, Bishop of Jerusalem” (transi, by W. H. Fremantle, G. Lewis and W. G. Martley) in “A Select Library of Nicene and Post-Nicene Fathers of Christian Church”, second series, vol. VI, ed. by H. Wace, Ph. Schaff, Нью-Йорк, 1893, p. 83).

Отрывок из Завещания св. Епифания своей церкви (ок. 403 г.):

«Помните, дети возлюбленные, и о том, что не следует вносить икон в церкви, а также и в усыпальницы святых, но всегда памятуйте о Боге и держите Его в сердцах своих. Да не будет их и в частных домах, так как христианину не следует воодушевляться через блуждание глаз и ума». (там же: Фирсов. Акты… с. 477).

Отрывок из "Догматического письма" (394 г.).

(Далее из сборника: «Textus Byzantinos ad Iconomachiam Pertinentes», опубликованного Германом Хеннефофом. Leiden, Épiphane J. Brill, 1969):

«Если кто-то занимается изображением божественных черт Слова Божьего материальными красками, да будет под анафемой».

Трактат Св. Епифания Кипрского (ок. 394 г.): «Против тех, кто, придерживаясь идолопоклонства, создает образы с намерением приблизить к себе Христа, Богородицу, Ангелов и пророков»:

«Давайте посмотрим на патриархов и пророков, которые действовали по воле Божьей, и будем подражать им, чтобы мы действительно могли называться сыновьями кафолической и апостольской Церкви. Поэтому я говорю с теми, кто знает закон.

Те, кто бегают по кругу, не зная, куда они идут, пусть отвечают. Кто из святых отцов когда-либо поклонялся образам, сделанным руками людей, или позволял своим ученикам поклоняться перед собой? Кто из святых, отказавшись от неиссякаемого сокровища, то есть, надежды на познание Бога, когда-либо украшал портреты и принуждал людей поклоняться им? Авраам, названный вождем верных и другом живого Бога, не избегал ли он мертвых вещей? Или Моисей: не отказывался ли он от этого удовольствия в свое время, убегая от такой ошибки?

Но вы скажете мне: «Отцы ненавидели идолов языческих народов, а мы делаем образы наших святых в их память, и поклоняемся перед ними в их честь». Именно по этим соображениям некоторые из вас имели смелость изображать Петра, Иоанна и Павла в различных красках, имея оштукатуренную стену внутри святого дома, как я вижу по надписям, сделанным на каждом изображении, ложно именуя их. Однако эти надписи были сделаны под влиянием безумия художника и в соответствии с его искаженным образом мыслей.

Прежде всего это касается тех, кто считает, что они почитают апостолов, делая такие вещи. Пусть же они поймут, что вместо почитания апостолов они бесчестят их еще больше, как и Павел оскорбил того, кого ложно называли «священником», назвав его «белой стеной» [Деяния 23, 3]. Итак, благочестивые, давайте лучше почитать их заповеди, а не их изображения.

Вы говорите: «Мы созерцаем их образы в память об их внешних формах». Но откуда вы получили повеление делать подобные вещи? Мы уже обвиняли таких людей, увлеченных невежеством, в напрасном труде.

Мы знаем, говорит Иоанн, что «когда Он явится, мы будем похожи на него» (1 Иоанна 3, 2). И Павел провозгласил, что святые будут уподоблены образу Сына Божия. (Рим 8, 29). Как же вы хотите увидеть святых, которые будут сиять во славе, если представляете их в чем-то мерзком, мертвом и безмолвном, ведь и Господь говорит, что «Они будут подобны ангелам Божиим»? (Mф. 22, 30).

Я говорю, что и ангелы также не хотят, чтобы люди падали ниц перед ними. «Смотри, не делай этого! Я такой же слуга, как и ты, и как твои братья, которые являются свидетелями Иисуса». Иоанн говорит: «Кланяйся только перед Богом» (Откр. 22, 9).

По вопросу об ангелах отцы, которые собрались в Лаодикии, говорили так: «Если кто… обратится к ангелам, пусть он будет под анафемой, потому что он оставил Господа нашего Иисуса Христа и отдал себя идолопоклонству».

[435-е Правило Лаодикийского поместного собора (проходил в 60-х гг. IV в.): «Не подобает христианам (…) ангелов именовать (…). Того ради, если кто обрящется упражняющимся в таковом тайном идолослужении, да будет анафема» («Книга Правил Святых Апостол, Святых Соборов Вселенских и Поместных и Святых Отец», ч. II и III, Монреаль, 1974, с. 49)].

“Опять же: как вы можете поклоняться ангелам, которые являются духовными, живыми существами, как вы можете нарисовать их образы в мертвой материи? Пророк говорит: «Ты творишь ангелами Твоими духов, и служителями твоими – огни пылающие» (Пс. 103, 4). Итак, художник должен ответить: откуда взялась идея представлять на изображении архангела с костями и всей телесной системой?

Апостолы так же не хотели, чтобы люди падали перед ними ниц, когда они проповедовали, но только перед Христом, Который их послал. Ибо тот, кто получил от Христа силу вязать и решить на небесах, сказал Корнилию: «Встань, я тоже человек» (Деян. 10, 26).

Я слышал, что некоторые люди изображают непостижимого Сына Божьего. Такое богохульство заставляет меня трепетать. Как можно утверждать, что Бог – невыразимый, непостижимый умом и невидимый, может быть изображен таким, на которого Моисей не мог смотреть? Некоторые люди говорят, что, поскольку Слово Божье стало совершенным человеком, рожденным от Девы Марии, мы можем представить его как человека. Разве Слово стало плотью для того, чтобы вы могли изображать своей рукой Непостижимого, Которым все было создано? Итак, разве Христос не похож на Отца и не дает ли жизнь мертвым?

Во время Своего пребывания на земле разве Христос когда-либо отдавал приказ, чтобы создать образ Его подобия, поклоняться перед ним и смотреть на него? Сам этот обычай исходит от Злого (Диавола), чтобы позорить Бога. Поэтому люди должны поклоняться перед Ним живым, как сказано, «в духе и истине» (Ин. 4, 24)

Пусть эта опухоль не распространяется. Бог, во всем Ветхом и Новом Завете уничтожил ее, сказав твердо: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему Одному служи» (Мф. 4, 10). Поэтому мы не можем служить двум господам – и живым, и мертвым. Проклят, - говорит он, - тот человек, который поклоняется твари вместо Творца, потому что Бог содержит все и нигде не содержится. «Все мы предстанем на Суд Христов» (Рим. 14, 10).

Письмо св. Епифания, епископа киприотов, императору Феодосию (394 г.).

Оригинал письма см. I. Bugar, “What did Epiphanius write to Emperor Theodosius?” in “Scrinium”, t. II, Спб., 2006, p. 90).

Своей злой ловкостью дьявол ввел идолопоклонство в мир, где он посеял его, установил его на прочном фундаменте и отвернул людей далеко от Бога. И снова, после ересей и идолов, он возвращает верующих обратно в старое идолопоклонство и соблазняет их. В своем благочестии и мудрости, которые дал вам Бог, подумайте об этом, и ищите ответ в глубине [вашего сердца], чтобы понять, правильно ли то, что Бог нарисован красками? Кто когда-либо слышал об этом?

Я часто советовал тем, кто известен как мудрые епископы, врачи и сослужители – снимать со стен эти вещи. Но обращали на меня внимание, на самом деле, лишь немногие.

Кто из древних отцов нарисовал образ Христа в церкви или поместил его в свой дом? Кто из древних епископов рисовал Христа на дверных занавесках, оскорбляя Его таким образом? И кто когда-либо писал на дверных занавесках или на стенах Авраама, Исаака, Иакова, Моисея и других пророков и патриархов, или Петра, Андрея, Иакова, Иоанна, Павла или других апостолов? Кто когда-либо обесчестил их таким образом и выставил их на публичное посмешище?

Разве вы не видите, о Император, возлюбленный Богом, что эти работы не нравятся Богу? Вот почему я молю вас, о благочестивый Император и враг всякого зла, отвергать любую ошибку ревностью к Богу, ибо она действительно есть в вас и в вашем непоколебимом законе, который налагает наказания.

Если это возможно, я верю, что с помощью Божией вы сможете, если захотите, сделать так, чтобы собраны были отовсюду дверные занавески, где бы они не висели, даже если они показывают образы апостолов, пророков, и Самого Господа Христа. Я молюсь, чтобы убрать их из церквей, крещальных домов и часовен мучеников, и использовать их для погребения бедных. Я прошу вас побелить цветные изображения и на стенах церквей.

Что касается мозаичных образов, которые трудно удалить – руководствуйтесь мудростью, которую дал вам Бог. Если удастся удалить эти вещи, это будет очень хорошо. Если, с другой стороны, это невозможно, люди должны быть довольны мозаикой, которая уже была сделана, но не делать больше. На самом деле, наши отцы ничего не делали, кроме знака Христа – креста, на стенах и везде.

Художники, исходя из своих собственных концепций, по-разному представляют физические характеристики святых. Иногда они рисуют их старыми; иногда рисуют одинаковых молодых людей. Что касается изображаемых, художники исходят из своих собственных представлений, даже не видев их. Например, они представляют Спасителя с длинными волосами, следуя своему воображению, потому что его называли назореем. Тогда у назореев были длинные волосы. Но художники лгут, когда они пытаются связать различные типы с Господом, потому что Спаситель, например, пил вино, а назореи этого не делали.

Действительно, эти мыслители лгут, потому что они делают изображения в соответствии с их собственными способами мышления. Они рисуют святого апостола Петра, как старика, его волосы и борода оборваны. Другие представляют святого Павла немного лысым на переднем плане головы, в то время как другие представляют его полностью лысым и с бородой. У других учеников рисуют просто короткие волосы.

Итак, если у Спасителя были длинные волосы, а у учеников были короткие, и не было у Него такого же вида, как у учеников, - тогда почему фарисеи и книжники должны были дать 30 сребренников Иуде, чтобы тот поцелуем показал им Иисуса, чтобы они увидели Того, Кого они искали? Не могли ли они сами, как и другие, узнать Того, Кого искали по длинным волосам? Тогда им не пришлось бы платить деньги, чтобы он показал.

Из «Панариона» св. Епифания Кипрского:

«Во времена Аникеты (епископ 2 века), как сказали мы, поименованная выше Марцеллина, быв в Риме и изрыгнув вредоносное Карпократово учение, многих из тамошних совратив с пути, погубила. И отсюда произошло начало так называемых гностиков.

У сих еретиков есть иконы, писанные красками, а иные из золота, серебра и прочих веществ, о которых говорят, что это снимки с Иисуса и сии снимки сделаны Понтием Пилатом с Самого Иисуса, когда пребывал Он в роде человеческом. Они втайне содержат таковые иконы, а также и некоторых философов: Пифагора, Платона, Аристотеля, и прочих, с сими философами помещают и другие изображения Иисуса, и поставив, покланяются им, и совершают пред ними языческие таинства. Ибо, поставив сии иконы, выполняют уже языческие обычаи» (Епифаний Кипрский, «Панарион», ересь 27, «О Карпократианах», гл. 6; по изданию: «Творения св. Епифания Кипрского», ч. I, в «Творения Святых отцов», т. XLII, (ТСО, т. 42), М., 1863, с. 187,188).

«Да и многих ввело в обольщение то, что есть в божественном Писании самого глубокого, преславного и превышающего естественное человеческое разумение. Так, жители Петры Аравийской, называемой Роком и Едомом, удивляясь божественным знамениям Моисея, некогда изобразили его образ {εικόνα}, и в заблуждении стали поклоняться {προσεκύνουν} ему. Но не этот праведник был для них виновником сего, а напротив того, заблуждение их в рассуждении праведника, при невежестве, привело их к ложному представлению о деле». (Епифаний Кипрский, «Панарион», ересь 55, «О Мелхиседекианах», гл. 1, по изданию: «Творения Епифания Кипрского», ч. II, в: «Творения Святых отцов», т. XLIV, Москва, 1864, с. 436).

«Одинаковый вред в обеих этих ересях: и когда уничижают святую Деву, и когда, напротив, прославляют ее сверх должного (…). Не идолопоклонническое ли это дело и не диавольское ли покушение? Потому что диавол всегда под предлогом справедливости подкрадываясь к разуму человеческому, воздавая божескую честь смертной природе, представлял пред очами людей человекобразные фигуры при помощи разнообразных искусств.

И служившие предметом поклонения умерли, а изображения их, никогда и не жившие (ибо никогда не жившее не может быть мертвым), предлагают для поклонения, так что разум, удалясь от единого и единственного Бога, впадает в блужение (…) Подлинно Дева была девою, и почтенною, однако ж она дана нам не для поклонения, но сама поклоняется Рожденному от нее по плоти (…).

Всё учение этой ереси достойно презрения и есть, так сказать, старушечья басня. И какое Писание учило об этом? Какой из пророков внушал поклоняться человеку, не говоря о женщине? Хотя Мария есть сосуд избранный, однако женщина по природе ничем от других не отличающаяся (…) ни Фекла, и никто из святых не должен быть поклоняем. Да не господствует над нами древнее заблуждение — оставлять живого Бога и поклоняться созданному от Него: “служили", — сказано, — “поклонялись <...> твари вместо Творца <...> обезумели” (Рим. 1:25, 22). Ибо если и ангелам поклоняться Бог не дозволил, то кольми паче рожденной от Анны и дарованной Анне от Иоакима (…).

Итак, да изгладится худо написанное в сердце заблуждающихся! Да исчезнет из глаз дурной плод древа! Да обратится опять создание ко Владыке! да обратится Ева с Адамом к почитанию Единого Бога! (…) Хотя и весьма прекрасна Мария, и свята, и почтенна, но не для поклонения (…). Чтобы не быть протяженным в слове, я удовлетворюсь сказанным. Мария да будет в чести, поклоняем же да будет Господь!».

(Епифаний Кипрский, «Панарион», ересь 79 «Против коллиридиан, приносящих жертву Марии», по изданию: «Творения святого Епифания Кипрского», ч. 5, (ТСО, т. 50), М., 1882).

Св. Григорий Великий (Двоеслов), Письмо 1, к Серену:

«К тому же мы сообщаем вам о том, что до нашего слуха дошло, что брат наш, видя, как некоторые люди поклоняются изображениям, разбил и сокрушил эти самые изображения в церквях. И хотя мы хвалим вас за то, что вы проявили рвение против того, чтобы что-либо сделанное руками человека стало объектом поклонения, мы указываем вам на то, что вы не должны были разбивать эти изображения.

Изображения устроены в церквях для того, чтобы неграмотные люди могли, по крайней мере, глядя на стены, читать на них то, чего не могут прочесть в книгах. Наш брат поэтому должен одновременно и сохранять изображения, и запрещать людям поклоняться им с тем, чтобы те, кто не может читать, могли почерпнуть из них знания об истории и в то же время люди не впали в грех поклонения рукотворным изображениям»

Письмо 2:

«Одно дело — поклоняться изображениям, и совсем другое — поучаться в живописных историях о том, кому же следует поклоняться. Писание открывает читающему то, что картина открывает невежественному в созерцании, чему он должен следовать — в этом чтение для неграмотных. В особенности же прочим народам картина заменяет чтение. И этому надлежит споспешествовать особенно вам, живущему среди прочих народов, чтобы, будучи неосторожно воспаленным праведным рвением, не порождать преткновений в диких умах.

Поэтому не должно было разбивать их. Изображения водружены в церквях не для того, чтобы им поклонялись, но исключительно для научения невежественных. Видя, что не без причины древними допущено изображать красками истории святых в церквях, если бы вы добавили к закаленному рвению осмотрительность, вы, несомненно, смогли бы достичь того, чего желаете, но не рассеять собранное стадо, а, наоборот, собрать рассеянных вместе (…).

Рассеянные чада церкви должны быть собраны вместе, и доказательствами из Святого Писания им должно быть показано, что непозволительно поклоняться чему-либо, сделанному руками человека, так как написано: “Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи" (Лк. 4, 8). Затем объясните им, что, увидев поклонение, воздаваемое изображениям, которые были сделаны для назидания необразованных людей для того, чтобы не умеющие читать могли по ним быть наставляемы, настолько были объяты негодованием, что приказали разбить их. И так же должно быть сказано, что если они желают лицезреть изображения в церкви для того, чтобы поучаться тому, что на них изображено, то таковое будет разрешено.

Разъясните им, что не изображенные истории ввели вас в негодование, но поклонение, недозволительно оказываемое самим изображениям». И этими словами умиротворите их сердца, примиритесь с ними, и если кто-то пожелает сделать изображение, нисколько не запрещайте этого, но любыми средствами запрещайте поклонение им {adorari vero imagines modis omnibus veta}. Заботливо увещевайте их, что от изображенного они должны загораться рвением к раскаянию и преклоняться только пред Всемогущей Святой Троицей». (Цит по кн.: Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.), СПб., Нестор-История, 2016, с. 121). Оригинал письма см.: S. Gregorii Magni Epistolarum Lib. IX, Epistola CV “Ad Serenum Massiliensem Episcopum”, по изданию: J.-P. Migne, “Patrologiae Cursus Completus, Series Latina", tom. LXXVII, Париж, 1862, col. 1027). Перевод Е.В. Фирсова].

Блаж. Августин. О ересях.

«Карпократиане начались с Карпократа, который учил всем непристойным делам. Страстной последовательницей этой секты, говорят, была некая Марцеллина, которая раньше поклонялась изображениям Иисуса и Павла, Гомера и Пифагора, кланяясь перед ними и воскуряя благовония». (Блаж. Августин. К Кводвультдеусу. «О ересях», гл. VII. Оригинальный текст: S. Aur. Augustinus, “De Haeresibus ad Quodvultdeum Liber Unus”, cap. I, по изданию: J.-P. Migne, “Patrologiae Cursus Coinpletus. Series Latina", tom. XLII, Париж, 1843, col. 25. 5 См.: там же, cap. VII, col. 27).

«Первая Заповедь запрещает нам поклоняться любому образу Бога, соделанному по вымыслу человека не потому, что Бог не имеет образа, но потому, что никакому образу не должно поклоняться, а только Тому, Кто суть одно с Ним, и сей Образ не замещает Его, но един с Ним”. (Блаженный Августин, письмо LV к Януарию, гл. 11, § 20, по изданию: “A Select Library of The Nicene and Post-Nicene Fathers of The Christian Church”, ed. by Ph. Shaff, vol. 1, Нью-Йорк, 1907, p. 3).

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого [рода], ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои». (Исх. 20, 4-6).

«Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота (…) и дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды [и] все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им» (Втор. 4, 12-19).

«Не делайте себе кумиров и изваяний, и столбов не ставьте у себя, и камней с изображениями не кладите в земле вашей, чтобы кланяться пред ними, ибо Я Господь Бог ваш» (Лев. 26, 1)

«Апостол проклинает тех, кто славу нетленного Бога изменил в образ, подобный тленному человеку (Рим. 1, 23). Ибо для христианина нечестиво помещать такое изображение Бога в храме и еще более нечестиво в сердце, где истинный храм Бога» (Блаж. Августин, «О Символе веры», Глава VII, § 14, журнал «Альфа и Омега», Москва, 2002, № 3 (33), с. 58).

«Не совлекайтесь с толпами невежественных, которые даже в истинной религии остались суеверными (…) Я знал многих почитателей могил и изображений (…). Теперь же советую вам прекратить говорить недоброе против Вселенской Церкви, обвиняя ее в деяниях тех людей, коих она сама осуждает и выискивает каждый день, чтобы исправить, как непослушных детей” (Блаж. Августин, «О морали Вселенской Церкви», гл. XXXIV — по изд.: "A Select Library of the Nicene and Post-Nicene Fathers of The Christian Church”, ed. by Ph. Shaff, vol. IV, Нью-Йорк, 1909, p. 62).

«Пусть не будет нашей религией почитание произведений человеческих. Гораздо лучше сами художники, создающие подобные произведения, и все же мы не должны их чтить (…). Пусть не будет для нас религией и почитание умерших людей. Потому что, если они жили благочестиво, то не следует о них думать так, чтобы они искали подобных почестей; напротив, они хотят, чтобы мы чтили Того, Кем просвещаемы». (Блаж. Августин. Об истинной религии, К., 1998, С. 464).

«Мы блаженны не от созерцания ангелов, а от созерцания той истины, благодаря которой любим самих ангелов и сорадуемся с ними (…). Мы не строим им храмов, потому что они не желают от нас такого почитания. Зная, что и сами мы – храмы Всевышнего Бога, когда бываем добродетельны. Таким образом, правильно пишется, что ангел воспретил человеку воздавать ему поклонение, подобающее только единому Господу». (Блаж. Августин. Об истинной религии, К., 1998, С. 466)].

Цитаты:

Аполлоний. Из книги: Сочинения древних христианских апологетов, Спб., 1999:

«Я научился почитать Бога на небесах и Ему одному поклоняться на земле (…). Это удел рабов почитать ничтожных и люди грешат, почитая подобных». С. 399.

«Люди грешат, когда они поклоняются людям, ангелам и демонам, называя их богами». С. 401.

Св. Афанасий Великий. Избранные творения, изд. храма Косьмы и Дамиана. М., 2006:

«Удивительно, но самый мудрый и много похваляемый у эллинов за то, что уразумел Бога, т.е. Платон, идет с Сократом в Пирей поклониться изображению Артемиды» с. 65.

«И в наши времена многие, утратив самых любимых (…), изобразили их на картине, чтобы видя напоминаемое картиной утешиться в их несуществовании. И сим то безрассудные молятся, как богам и воздают им честь, подобающую истинному Богу». с. 64.

«О таковых и подобных этим изображениях идолобесия давно и задолго прежде научило Писание, говоря: «Измышление идолов – начало блуда, и изобретение их – растление жизни. Не было их вначале, и не во веки они будут […]. Кого в лицо люди не могли почитать по отдаленности жительства, того отдаленное лицо они изображали […] дабы этим усердием польстить отсутствующему, как-бы присутствующему […]. А народ, увлеченный красотою отделки, незадолго перед тем почитаемого как человека, признал теперь божеством (Прем. 14, 12-21)». С. 67.

«Не так давно бывало […], что сенат римский о своих от начала бывших царях или о всех, или о ком изволит и заблагорассудит он, делал постановление: «Быть им в числе богов» и предписывал воздавать им божескую почесть. […] прежде самим бы им надлежало быть богами». С. 63.

«Так называемые у эллинов философы… не отрицают, что видимые их боги суть изображения и подобия людей и бессловесных, но в оправдание говорят: для того у нас все сие, чтобы через это являлось нам божество и давало ответы, потому что невидимого Бога невозможно иначе и познать, как при помощи подобных изваяний и обрядов.

А другие […] говорят: учреждения и изображения эти внедрены для призывания и явления божественных Ангелов и Сил, чтобы, являясь в этих изображениях, сообщали людям ведение о Боге; это, как-бы, письмена для людей, читая их по бывающему в них явлению божественных Ангелов могут они познать, какое иметь понятие о Боге. Так баснословят, а не богословствуют (не скажем сего) языческие мудрецы». С. 73.

Арнобий Старший. Против язычников, Спб., 2013.

«Теперь нам следует сказать кое-что о статуях и изображениях, которые вы создаете и почитаете с религиозным благоговением. Если в этом присутствует какая-то вера, то мы никакими размышлениями не можем определить для себя – неужели вы это делаете серьезно, преследуя важную цель, или занимаетесь этим, забавляясь ребяческими фантазиями?» С.290.

«Если для вас несомненным является то, что боги существуют и обитают в высших небесных областях, тогда что является причиной или основанием того, что вы создаете изображения, в то время, когда реально существуют те, кому вы можете молиться?» С.290.

«Или, может быть, вы скажете, что через эти изображения боги являют вам как бы свое присутствие, и поскольку богов нельзя видеть, то, именно таким образом им оказывают почитание и исполняют необходимые службы? Кто так говорит, […] тот сомневается в своей религии, ибо ему необходимо видеть то, что он [и так] признает, чтобы не оказалось пустым то, что, будучи незримым, не может быть видимо. А если бы этих изображений не было, то боги не знали бы, что их чтут, или полагали, что вы не оказываете им никакого уважения?» С. 290.

«Не безумие ли, […] с трепетом молиться перед своим творением, хотя ты несомненно знаешь, что это твое произведение и дело твоих рук, повергаться ниц перед ним…?». с. 297.

Тертуллиан. Творения, ч. 1. Спб., 1849 г.

«Чтобы быть вразумительнее, мы прибегаем к этимологии: εικός значит по-гречески форма, образ […]. А потому всякую форму или формулу, то есть, всякое изображение большое или малое, надобно называть идолом. […] Бог равно запрещает и делать идолов и поклоняться им. Изображение или кумир делается для того, чтобы поклоняться ему. Надлежит запрещать делать его потому собственно, что не дозволено воздавать ему богослужения.

Вот почему для искоренения идолопоклонства в божественном писании сказано: «не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею». Закон сей совершенно воспретил служителям Божиим производить подобные искусства». С. 119.

«Художников по-настоящему не следовало бы принимать в недра церкви Божией (…). Иные осмеливаются ссылаться на апостольское предписание: «Кто в каком звании призван, в том и пребывает (1Кор. 7, 20) (…). Неужели же допускать в общение с церковью всех вообще трудящихся руками без разбора, несмотря на то, что иные работы Богом запрещены?» с. 120.

«Могут еще некоторые возразить: зачем же Моисей в пустыне сотворил змею медную? Ответствую. Изображения или кумиры, делаемые с особою и таинственною целью, составляют исключение из правила, но не уничтожают его (…).

Если же ты намерен подражать Моисею, то подобно ему, для делания кумира вопреки закона, подожди, чтобы Сам Бог дал тебе особое на то повеление». С. 121.

«В старину не было идолов. Прежде, чем явились в мир фабриканты сих чудовищ храмы были пусты и стены священных зданий обнажены, как то можно видеть и доныне в известных развалинах глубокой древности». С. 118.

«Дьявол хочет сделать Христа лжецом. Полагаете ли вы, что употребление масок Бог одобряет? Если Он запрещает делать любые изображения, то тем более – слепки образа Своего» (Тертуллиан. О зрелищах, 23).

Климент Александрийский

«Те, кому вы поклоняетесь, были некогда людьми, а затем умерли. Поэтому древние мертвецы, возвеличенные укоренившимся в веках заблуждением, были причислены к богам». (Климент Александрийский. «Увещание к язычникам», Спб., 2009. С. 91).

«На досках, статуях и изображениях они воздвигли цитадель грубого суеверия и воистину прекрасную свободу поднебесных граждан напевами и заклинаниями впрягли в крайнее рабство. Но не таков мой Певец, который пришел, чтобы разом сокрушить тягостное рабство (…). Он опять призвал в небо нас, брошенных на землю» (там же, с. 49).

«Мы носим образ Божий в живом и двигающемся изваянии – человеке. Образ, живущий с нами, подающий советы, беседующий, сотрапезничающий, сочувствующий нам, страдающий за нас» (там же, с. 95).

«Бог же ничему не подобен и поэтому никто не может познать Его на основании образа» (там же, с. 104).

«Вас же искусство обмануло, обольстив иначе, и склонив если не к страсти, то к почитанию статуй и картин. Рисунок похож на оригинал – пусть прославляется искусство, но пусть не обманывает, выдавая себя за истину» (там же, с. 94).

«Зачем вы, о безрассудные и суемудрые, совершив кощунство по отношению к наднебесной области, швырнули под ноги благочестие? Материя всегда нуждается в искусстве, Бог же самодовлеющ. Прилагается искусство и материя облекается в форму и дорогое вещество, могущее принести барыш, становится благодаря лишь форме почитаемым (…). Я научен топтать землю, а не поклоняться ей» (там же, с. 92-93).

«Нам ведь явно запрещается упражняться в этом лживом ремесле. Не делай, - говорит пророк, - никакого подобия того, что на небе вверху... (…). Здесь соблазняются все философы, с одной стороны признающие, что человек рождается для созерцания неба, - это прекрасно; с другой стороны – поклоняющиеся видимому в небе и постигаемому зрением» (там же, с. 97).

«Образ есть лишь мертвое вещество, оформленное рукою ремесленника. Мы же, (христиане), не имеем никакого осязаемого образа, сотворенного из осязаемого вещества, но образ Бога воспринимаемый одним лишь разумом, Бога, Который Один есть истинный Бог» (Климент Александрийский. Цит. по кн.: Ярослав Пеликан. Дух восточного христианства, Книга 2, М., Духовная библиотека, с. 97)].

ЛАКТАНЦИЙ

«Я обычно удивляюсь тому, что могущество единственного Бога, которое все заключает и всем управляет, пришло в такое забвение (…), …что истинному и живому Богу предпочли мертвых, предпочли земных и погребенных в земле – Тому, Кто был создателем самой земли.

И все же эта нечестивость могла бы быть прощена, если бы это заблуждение возникло от незнания божественного имени. Но когда мы часто видим, как сами почитатели богов признают и называют Всевышнего Бога, на какое прощение для себя они могут надеяться за нечестие свое? (…) Когда они клянутся, когда просят, когда благодарят, они ведь называют Бога, а не Юпитера». (Лактанций. Божественные установления, Спб., 2007. С. 109.)

«Истинно люди, позорящие имя свое и разум, отводят глаза свои от выси и опускают в землю. Они боятся произведений рук своих, словно что-то может быть сильнее своего творца (…). «Не их самих, - говорят, - мы боимся, а тех, по образу кого они созданы (…). Надо думать, что вы и боитесь тех, кто, как вы считаете, пребывают на небе; (…). Почему же вы тогда не поднимите к небу очи свои (…), почему вы больше смотрите на стены, на дерево, на камни, а не туда, где, как вы верите, они находятся?

Зачем им храмы и алтари? К чему, наконец статуи, которые являются памятниками умершим и несуществующим? Ведь мысль создавать образы потому и пришла к людям, что с их помощью можно было сохранять память о тех, кто, или умер, или далеко (…). …поскольку это божественное свойство (и они) присутствуют в каждой части мира, а стало быть, все видят и все слышат, то статуи тогда излишни (…). Конечно, если только, присутствуя, они не находятся у своих образов, точно так же, как в представлении народа души умерших бродят возле своих могильных холмов и останков своих тел» (там же, С. 111.)

«Но (язычники) боятся, что религия станет бесплотной и пустой, если они не будут видеть перед собой тех, к кому обращаются с молитвой. И потому они создают статуи, которые напоминают мертвых, поскольку являются образами мертвецов (…). Неужели же кто-то столь глуп, что будет считать, что в этой статуе бога есть нечто, кроме видимости человека?» (там же, С. 112.)

«Презирать же и попирать землю есть ничто иное, как не молиться статуям, ибо они сделаны из земли (…). Почитайте же живого Бога, чтобы и самим стать живыми, ибо необходимо умирает тот, кто посвящает себя и свою душу мертвым» (там же, С. 113.)

«Тот, кто почитает статуи, является телом без человека, ибо предал себя телесному и не видит ничего сердцем, но только телом» (там же, С. 115.)

«Эти религии, которых они упорно держатся, они получили от своих предков. Они не размышляют о том, какие они, но полагают, что они проверенные и истинны, поскольку их передали им древние. Авторитет же древности столь велик, что сомневаться в ней преступно. Вот и доверяют бездумно древности, словно постигнутой истине (там же, С. 129).

Если ты предпочтешь разум, то с необходимостью отступишь от установлений и авторитета предков, поскольку верно только то, что предписывает разум» (там же, С. 130)

«Их вводит в заблуждение то, что они считают, что не может быть так, чтобы сами они разумели больше предков (…). Что же мешает нам взять пример с этих предков и, подобно тому, как те, найдя ложное, передали его потомкам, передать своим потомкам то истинное, что мы открыли?» (там же, С. 131).

«Превратно и глупо, когда образ человека почитается образом Божиим. Ибо почитается то, что хуже и слабее. Непростительное преступление – покидать живого, чтобы служить памятникам усопших людей (…) ибо мы для того подняты от земли, чтобы (…) взоры свои туда устремлять, откуда произошло сотворение природы нашей. Чтобы мы ничего другого не почитали, кроме единого Бога» (там же, С. 164).

«Поэтому нет сомнений, что не может быть никакой религии там, где идолы. Ведь религия состоит из почитания вещей божественных, а божественного нигде нет, кроме как на небе. Образы же (simulacra) лишены религии потому, что ничего не может быть небесного в том, что сделано из земли. Ибо все, что изображается, то, естественно, является ложным. Никогда не может быть дано имя истины тому, что измышляет истину с помощью уподобления и копирования. Всякое подражание, как правило, вещь не серьезная, но как-бы шутка и игра…» (там же, С. 165).

Это они, демоны, научили создавать изображения и ваять статуи, чтобы отвратить разум людей от почитания истинного Бога, заставили изготовить статуи умерших царей» (там же, С. 160).

Не следует дарить Богу вещественный подарок (…) Ему следует возводить не храмы из огромных камней, а следует почитать Его в сердце. (…) Если Бог невидим, то и почитаться Он должен через невидимое (…). Итак, высший ритуал в почитании Бога – открытая похвала Его, исходящая из уст праведного человека». (там же, С. 428-430).

«Неужели можно счесть находящимся в здравом уме того, кто Создателю и дарителю света предлагает в качестве подношения мерцание свечей и воска? (…). Почему же мы должны считать, что Богу, у Которого нет никакой ночи, нужны светильники и свечи? (…). Ничто настолько не доказывает и не показывает, что те боги мертвы, хотя они некогда были живы, сколько сам ритуал, который полностью связан с землей» (Лактанций. Божественные установления, Спб., 2007. С. 362.)

«Выслушав Асклепия, вопрошавшего… угодно ли отцу его, чтобы для жертвоприношения Богу использовался фимиам и прочие благовония, он воскликнул: «хорошего, хорошего пожелай ему», о, Асклепий. Ведь великое бесчестие в том, чтобы думать подобное… Эти и подобные им вещи недостойны Бога» (там же, с. 429).

«Октавий» Марка Минуция Феликса. (Сочинения древних христианских апологетов, Спб., 1999).

«Мы не почитаем крестов и не желаем. Вы, может быть, имея деревянных богов имеете и деревянные кресты. С. 260 Думаете ли вы, что мы скрываем предмет нашего богопочтения, если не имеем ни храмов, ни жертвенников? С. 263

Они (предки) воздавали благоговейное почтение своим царям, желая видеть их в изображениях. Старались увековечить их память посредством статуй. И что было принято ради утешения, стало потом предметом священным. С. 247

Поистине, тот достоин сожаления, кто все свои надежды возлагает на смертного человека (…). Египтяне же в самом деле выбирают себе человека, которому воздают божеские почести… с 259

Мы не кладем венков и на умерших (…). Цветы блаженному не нужны, а несчастному не доставят радости. Мы совершаем погребения с тою простотою, какая видна и в нашей жизни». с. 270.

Евсевий Кесарийский (Памфил):

«Так как я вспомнил об этом городе, то считаю неправильным пропустить рассказ, который стоит помнить и нашим потомкам. Говорили, что кровоточивая, о которой мы из Святого Евангелия знаем, что она нашла исцеление от своей болезни у Спасителя, была оттуда родом; в городе показывают ее дом; доселе есть дивный памятник благодеяния, оказанного ей Спасителем.

На высоком камне у дверей ее дома высится бронзовая женская статуя. Коленопреклоненная женщина протягивает руки вперед, как умоляющая; напротив нее — отлитая из того же материала фигура стоящего мужчины, красиво окутанного плащом и протягивающего руку женщине. У ног его, на самом пьедестале, растет какая-то неизвестная трава, доходящая до подола бронзового плаща: это — целебное лекарство от всех болезней.

Эта статуя, говорили, изображает Иисуса; она уцелела до сих пор; я, будучи в этом городе, видел ее собственными глазами. Нет ничего удивительного в том, что в старину язычники, облагодетельствованные Спасителем нашим, это делали.

Я ведь рассказывал, что сохранились изображения Павла, Петра и Самого Христа, написанные красками на досках. Естественно, что древние привыкли, особенно не задумываясь, по языческому обычаю, чтить таким образом своих спасителей» (Евсевий Кесарийский. Церковная история, книга VII, гл. XVIII, ПСТГУ, Москва, 2006, с. 325)].

Cв. Исаак Сирин

«Отвергай тех, кто устанавливает чувственный образ в уме своем во время молитвы и вместо одного простого и одинокого помысла прозрения в Его непостижимость во время моления к Спасителю нашему утешает себя образами ума своего. Что касается нас, то мы отвергаем таковых, обманутых своими фантазиями» (св. Исаак Сирин. Слова, том 2, изд. С-П., 2012 с. 79).

Ориген:

«Цельс продолжает свое обвинение, говоря, что мы избегаем восстановления изображений: […] [обвинение] в том, что они [христиане] не воздвигают и не допускают изображений, схожи они со скифами и другими нечестивыми народами, которые не посвящают изображений своим богам и за глупцов почитают делающих подобное. […]

Это верно, что христиане, подобно тем, отвергают изображения, но христиане отвергают их по совершенно иным основаниям, нежели язычники, ибо не преступают заповеди, запрещающей иметь таковые и потому, что страшатся унизить божественное поклонение и отнести его к материи, коей придана определенная форма». (Ориген «Против Цельса», книга VII, часть LXIV, цит. по изд.: Е.В. Фирсов. «Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) Собора (787 г.), Спб., 2016, с. 314)

Св. Иоанн Златоуст:

«Тварь почитает не земные изображения, но благоговеет перед образами небесными» (цит. по изд.: св. Феодор Студит, Послания, т.2, М., с. 146).

«Хотя Моисей и все пророки уже давно умерли телом, но их имели они в Писаниях. Если ты, поставив бездушное изображение своего сына или друга, думаешь, что сам умерший присутствует при тебе, и воображаешь его посредством этого бездушного изображения, то тем более мы чрез божественное Писание наслаждаемся присутствием святых, имея в нем изображение не тел, но душ их, потому что изречения их суть изображения душ их». («Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста», т. V, кн. II, Санкт-Петербург, 1899, с. 583).

Блаж. Иероним Стридонский:

«Тщетно днем и ночью поучаются в законе Божием те, которые не имеют познания о Боге, но почитают изображения людей» (Творения, К., 1882. с. 222).

Тертуллиан:

«Мы не поклоняемся образам мертвецов и не поклоняемся гробам их» (Тертуллиан. Творения, ч. 2, Спб., 1849, с. 141).

Тертуллиан:

«Мы не уподобляемся Индийским Брахманам и Гимнософистам, не обитаем в лесах, не бегаем людей, (…) не отвергаем ничего, что Он сотворил для нас (…). Носим оружие, обрабатываем землю, торгуем» (Творения Тертуллиана, ч. 1, Спб., 1849, с. 87).

Cв. Николай Сербский.

«Культ стал чудовищным. Это гардероб, заслонивший господина (…). Кусочек металла или обрывок одежды ценится столь высоко, сколько ценится сам Бог. Когда сущность Веры утопает в культе, так что ее уже не видать, тогда веселятся суеверные и неверные (…) Едино-спасающей церкви еще нет, все полу-спасающие. Вы придете и создадите среди людей и народов соборную, едино-спасающую церковь. Вас все ждут». (Св. Николай Сербский. Сон о вере славянской. Цит. по изд. на сербском: «Сан о словенскоj религии, СД, кн. 9; 317. См. ссылку на этот труд в изд.: Св. Николай Велимирович. Речь о Всечеловеке, Призрен, 1994, с. 7).

Афанасий Великий писал: «Не так давно бывало […], что сенат римский о своих от начала бывших царях или о всех, или о ком изволит и заблагорассудит он, делал постановление: «Быть им в числе богов» и предписывал воздавать им божескую почесть» Св. Афанасий Великий. Избранные творения, изд. храма Косьмы и Дамиана. М., 2006, с. 63.)

Но, во-первых, апостолы и первые христиане, а так же отцы церкви не считали, что святые праведники до всеобщего воскресения душами пребывают на небесах в сонме ангелов. Об этом я приведу ниже несколько цитат. А во-вторых, Библия запрещает поклонение, курение ладана и вообще всякое служение как ангелам, так и вообще любым небожителям, даже «истинным». За это умирали первые христиане, за это их преследовали.

Древний яд язычества постепенно, начиная с апостольских времен, а особенно после насильственного обращения язычников при Феодосии Великом, под разными личинами входил в христианство и отравил его. Это и есть «тайна беззакония в действии», о которой писал апостол Павел].

Тертуллиан:

«Наконец, большая часть человеческого рода, не имеющая представления даже об имени Моисея, не говоря уже о Писании, знает, однако, Моисеева Бога. Несмотря на то, что идолопоклонство затемнило мир своим великим могуществом, язычники, выделяя, называют Его как бы Его собственным именем «Бог» и «Бог богов» и говорят: «Если Бог даст», «как Богу угодно» и «поручаю Богу» (Тертуллиан. Против Маркиона. Гл. 10)].

Гермес Трисмегист (по книге бл. Августина «О граде Божием». Кн. 8, гл. 23):

«Как Господь и Отец есть Творец богов небесных, так человек есть установитель тех богов, которые содержатся в храмах вблизи человек. В этом подражании божеству человечество осталось верным своей природе и происхождению: как Отец и Господь создал богов вечных, чтобы они были похожи на Него, так человечество дало богам свой вид и свое подобие».

Арнобий:

«Ибо всемогущий Бог единодушно и единогласно всем человечеством признается нерожденным, не произведенным когда-то на свет и не начавшим бытие в какой-либо момент времени или в век. Ведь Он Сам – Источник всех вещей, Сам – Создатель веков и времен». (Арнобий Старший. Против язычников, книга первая, 34, Спб., 2013).

Марк Туллий Цицерон:

«Ибо нет ни одного другого живого существа, которое бы имело хоть какое-то представление о Боге, и религия является почти единственным, что отличает человека от бессловесного животного» (Цицерон. Полное собрание речей в русском переводе. / Под ред. Ф. Ф. Зелинского. В 2 т. Т. 1. [Речи 1-24]. 81-63 гг. до Р. Х. — СПб., 1901).

Лактанций:

«Платон говорил, что мир создан Богом. То же самое говорят пророки и то же самое явствует из песен Сивилл» (…). «Ибо человек знает, что высшее благо для себя следует искать наверху, и, помня свое сотворение, в ходе которого Бог создал его исключительным, созерцает своего Создателя. Это созерцание [Гермес] Трисмегист весьма справедливо назвал боголюбованием, которого нет ни у одного бессловесного животного». (Лактанций. Божественные установления, Спб., 2007. Книга VII).

Итак, из самих таинств и священнодействий (язычники) должны понять, что они молятся смертным людям» (…). «Сила Его и (всего) творения не может сохраняться иначе, как только благодаря принятию культа истинного Отца нашего (…). Я обычно удивляюсь тому, что могущество единственного Бога, которое все заключает и всем управляет, пришло в такое забвение (…), что истинному и живому Богу предпочли мертвых, предпочли земных и погребенных в земле – Тому, Кто был создателем самой земли.

И все же эта нечестивость могла бы быть прощена, если бы это заблуждение возникло от незнания божественного имени. Но когда мы часто видим, как сами почитатели богов признают и называют Всевышнего Бога, на какое прощение для себя они могут надеяться за нечестие свое? (…) Когда они клянутся, когда просят, когда благодарят, они ведь называют Бога, а не Юпитера»]. (Лактанций. Божественные установления, Спб., 2007, с. 102).

Порфирий (языческий философ):

«Если вы говорите, что при Боге состоят ангелы, которых мы называем богами вследствие их близости божеству, то стоит ли спорить об имени и не приходится ли думать, что разница только в названии (…). Поэтому, называть ли их богами или ангелами, это не составит большой разницы, поскольку их божественная природа (бессмертная. -ред.) засвидетельствована (…). Воздающие богам подобающее почитание вовсе не считают, что бог заключается в дереве» (Порфирий. Против христиан. По изд.: А.Б. Ранович. Первоисточники…, М., 1990, с. 388).

Тертуллиан:

«Вспомним, что всякое идолопоклонство начиналось с поклонения людям. Язычники сами сознаются, что боги их были прежде людьми. В идолопоклонстве, собственно, осуждается не тот или другой человек, но само богослужение демонам» (Тертуллиан. Творения, ч. 1. Спб., 1849 г., с. 137).

Блаж. Августин:

«Пусть не будет для нас религией и почитание умерших людей. Потому что, если они жили благочестиво, то не следует о них думать так, чтобы они искали подобных почестей; напротив, они хотят, чтобы мы чтили Того, Кем просвещаемы». (Блаж. Августин. Об истинной религии, К., 1998, с. 464).

«Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные; потому что участь сынов человеческих и участь животных - участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все – суета» (Еккл. 3, 18,19).

Татиан (IIв.), ученик св. Иустина:

«Как я, не существуя прежде рождения, не знал, кто я был, а только пребывал в сущности плотского вещества, а когда я, не имевший прежде бытия, родился, то самым рождением удостоверился в своем существовании; таким же точно образом я, родившийся, чрез смерть переставая существовать и быть видимым, опять буду существовать, по подобию того, как некогда меня не было, а потом родился.

Пусть огонь истребит мое тело, но мир примет это вещество, рассеявшееся подобно пару; пусть погибну в реках или морях, пусть буду растерзан зверями, но я сокроюсь в сокровищнице богатого Господа. Человек слабый и безбожник не знает, что сокрыто; а Царь Бог, когда захочет, восстановит в прежнее состояние сущность, которая видима для Него одного».

«Душа сама по себе не бессмертна, эллины, но смертна. Впрочем, она может и не умирать. Душа, не знающая истины, умирает и разрушается вместе с телом, и получает смерть через нескончаемые наказания. Но если она просвещена познанием Бога, то не умирает, хотя и разрушается на время» (Татиан. Речь против эллинов).

Марк Минуций Феликс:

«Протекли бесчисленные века, и ни один из умерших не возвратился из преисподней» (Марк Минуций Феликс. «Октавия») (Из книги: Сочинения древних христианских апологетов, Спб., 1999, с. 237).

«Все получившее начало имеет конец (…) если он (человек) мог произойти из ничего, то может опять восстать из ничтожества» (там же, с. 265).

Св. Иустин Философ (мученик):

«Если вы встретитесь с такими людьми, которые называются христианами… и думают, что их души тотчас после смерти берутся на небо, то не считайте их христианами» (Диалог с Трифоном, Dial. cum. Tryph.5. Otto. Op. cit., p.24).

Лактанций.

«Бесспорно, религия есть культ истины, а суеверие – лжи (…). Ведь те, кто создает для себя новые ритуалы, чтобы вместо богов почитать мертвых, которых они считают людьми, взятыми на небо – и зовутся суеверными (…). А мы люди религиозные, потому что молимся одному и истинному Богу» (Лактанций. Божественные установления, Спб., 2007, с. 297, 298).

«Преступные и изменчивые духи, чтобы возмутить все и посеять в умах человеческих заблуждения, соединили и смешали ложное с истинным. Ведь они выдумали, что существует множество небожителей (там же, с. 160).

Св. Ириней Лионский:

«Итак, если Господь соблюл закон мертвых, чтобы быть первородным из мертвых, и пробыл до третьего дня в преисподних местах земли […] – то как не постыдятся те, которые говорят, […] что внутренний человек их, оставляя здесь тело, восходит в пренебесное место? Ибо, когда Господь «ходил среди тьмы смертной», […] то очевидно, что и души учеников Его […] пойдут в невидимое место, назначенное им от Бога, и там пробудут до воскресения в ожидании Его, потом же, восприняв тела и вполне воскреснув, т.е. телесно, как и Господь воскрес, так и пойдут в присутствие Божие» (Св. Ириней Лионский. Против ересей, Книга V. Гл. 31, Спб., 2008, с. 522).

Преп. Исаак Сирин:

«Не огорчайся, что много лет пробудем мы в этом тлении смерти под землей, пока не наступит конец мира. Смерть не тяжела для нас, ибо продолжительность нашего сна во гробе подобна сну в течение одной ночи. Ибо вот, премудрый Создатель сделал даже смерть легкой, чтобы мы вовсе не ощущали ее тяжесть. Пока мы не прошли через нее, она тяжела для нас, но после смерти мы не почувствуем никакого ощущения тления или разложения нашего состава, но, словно после сна в течение одной ночи, мы пробудимся в тот день, как будто мы с вечера легли спать, а теперь проснулись. Столь легким будет для нас долгий сон в могиле и продолжительность лет, проведенных в ней» (Преп. Исаак Сирин. О божественных тайнах и о духовной жизни, Спб., 2012, с. 81).

Тертуллиан:

«Душа не может быть судима без тела, бывшего соучастника своих погрешностей. Нельзя также ни наслаждаться, ни страдать без тела, без чувств и памяти. Такое верование возвращает нам тело, и таким образом возвращает нам наше целое. Мертвые ничего не чувствуют, почему же они несчастны»? (Тертуллиан. Творения, ч. 1, Спб., 1849, с. 198).

«Воскресение необходимо для последнего суда (…), потому что души неспособны ничего чувствовать без тел» (там же, С. 98). Почему не можешь ты вновь начать существовать, когда на то будет воля (Божья)? (…) «Когда тебя не станет, то ты будешь снова создан (…). Для подкрепления веры твоей Он начертал во вселенной много образов воскресения» (там же, с. 99).

«Веруем в воскресение тела и в воскресение души» (Тертуллиан. Творения, ч. 2, Спб., 1849, с. 79).

«Апостол, не отвергая духовного воскресения, не отвергает и телесного» (Тертуллиан. Творения, ч. 3, Спб, 1850, С. 93).

«Тот, кто представил нам души мучеников (в Апокалипсисе) еще уединенные и покоящиеся под алтарем, конечно, мог бы их нам представить и воскресшими без содействия их плоти. Но того им не сделано» (там же, с 121).

«Люди, наименованные по Его примеру небесными (1Кор. 15,35,47,48) – носят это звание не по настоящей сущности, но по достоинству будущей жизни» (там же, с. 143).

«Никому не открыто небо, пока земля цела, чтобы не сказать заперта. Ведь с окончанием мира откроется Царствие Небесное. (…). Ты должен верить, что преисподняя – это нижняя область и вести себя решительно с теми, которые столь надменны, что не считают, что души верных достойны преисподней. Это рабы, которые выше господина, и ученики, которые выше учителя» (Тертуллиан. О душе, с. 131).

«То, что преисподняя не открыта [для выхода] ни для одной души, достаточно ясно подтвердил Господь от лица Авраама в известном рассказе об отдыхающем бедняке и сетующем богаче (…). Почему ты не думаешь, что душа и наказывается и поощряется в преисподней, ожидая либо то, либо другое решение суда…?» (там же, с. 137).

«Духу еще тогда было позволено изобразить душу Самуила, когда, оставив Бога, Саул совещался с мертвецами. Впрочем, пусть не посетит нас вера в то, что душа какого угодно святого, не говоря уже о пророке, извлекается из преисподней демоном. Ведь мы научены, что сам Сатана превратился в ангела света, а тем более в человека света» (там же, с. 136).

«[Это] второе идолопоклонство, в котором демоны точно так же выдают себя за мертвых, как в первом – за богов. Разве не так? Ведь и боги – мертвецы (…). Это же обман нечистого духа, скрывающегося под масками усопших (…) заботясь только об одном: опровергнуть то, что мы проповедуем, чтобы затруднить веру в то, что все души низводятся в преисподнюю, и чтобы поколебать веру в суд и воскресение» (там же, с. 135).

Арнобий:

«Хотите ли вы, люди, оставить присущие вам гордыню и надменность, - вы, признающие Бога своим Отцом и утверждающие, что вы имеете одинаковое с Ним бессмертие?» (Арнобий Старший. Против язычников, Спб., 2013, с. 104).

«Утверждая, что души нисходят от самого Царя и принимают человеческие формы, вы не высказываете что-то исследованное, ясную и очевидную истину» (…). «Откуда, - говорите вы, - происходят люди и что такое и откуда души самих людей?» А откуда происходят слоны, быки, олени, мулы, ослы?» (там же, с. 132).

«Мы не без основания и не напрасно верим, что души людей имеют среднюю природу и что они не происходят от высшей Сущности, подвластны закону смерти, обладают небольшими и ничтожными силами, но получают в дар вечность, если возлагают надежду обрести этот дар на Господа…» (там же, с. 134)

«Когда нам угрожает страх смерти, т.е. уничтожения душ, то что же? Не поступаем ли мы так, что из чувства пользы, следуя которому все мы любим себя, мы тянемся к Тому, Кто обещает нам избавление от опасности (…). Вы возлагаете спасение душ ваших на самих себя и надеетесь своими собственными усилиями сделаться богами; но мы ничего не обещаем себе из-за своей слабости, ведь мы видим, что наша природа бессильна (…). Вы думаете, что как только вы освободитесь от телесных уз, то у вас появятся крылья, на которых вы сможете воспарить в небо и улететь к звездам. Мы же страшимся такой дерзости и полагаем, что не в нашей власти …» (там же, с. 119).

«Почему, наконец, сам дух, который вы называете бессмертным и именуете богом, в больных бывает больным, в детях – несмышленным, в старости – ослабленным, болтает вздор и нелепицы?» (там же, с. 95)

«Но если души, - говорят, смертны и обладают средней природой, то каким образом из среднего состояния они могут стать бессмертными?» Если мы скажем, что не знаем этого и лишь поверили тому, что услышали от могущественного [Учителя] … Если мы верим, что для Всемогущего Царя нет ничего трудного…?» (там же, с. 120).

«Ибо если мы все согласны с тем, что есть один Отец всего сущего (обращается к язычникам), единый, бессмертный и нерожденный, и не было вообще ничего прежде Него (…). Но что имеет момент вступления в бытие и начало возникновения жизни, то с неизбежностью должно иметь и конец» (там же, с. 121).

Свящ. Павел Флоренский. «Иконостас», Спб., 2014 г.

Если отрицать в иконах онтологическую связь с первообразом, тогда все иконопочитание (…) есть преступное идолопоклонство. А именно: целование, молитва им, каждение, возжигание свеч и лампад и т.д. (…). Иконоборцы не отрицали полезность религиозной живописи, но отрицали в иконах онтологическую связь с первообразом (…). Нынешние же защитники икон выиграли иконоборческую победу, некогда потерянную иконоборцами, ибо учат по-иконоборчески, сами не понимая, отстаивают они икону, или отвергают (…). Если иконы всего лишь изображения, тогда греховно и нелепо воздавать им честь, подобающую одному только Богу. С. 50-51.

Икона свидетеля есть не изображение, а сам свидетель. Иной онтологии не могло быть у египетских христиан. С. 167.

Символ неотделим от высшей реальности, иначе он не орудие духа, а всего лишь чувственный материал. С. 43.

Именно с икон чаще всего сходили святые, когда являлись молящимся. С. 51. Произведение, чтобы стать иконою, должно опереться на некое видение». С. 56.

Есть «Троица» Рублева, следовательно – есть Бог. Из всех доказательств бытия Божия – это звучит наиболее убедительно. С. 47.

«Если к кресту мы можем обращаться на «ты», значит у него есть личность. Канон честному кресту весь состоит из обращений ко кресту, как живому существу» (Флоренский. Философия культа, с. 33). «Крест может даже отождествляться с Господом, - по единству Божественной ипостаси, ибо крест – живое существо – разумное, сознательное, духовное, способное слышать наши молитвы и отзываться на них» (там же, с. 40).