ИКОНОБОРЧЕСТВО ЦЕРКВИ ДО 843 г.

ИКОНОБОРЧЕСТВО ЦЕРКВИ ДО 843 г.

Люди видят лишь ту сторону

вещей и смыслов, которая им удобна

Р. Сайфер

ИКОНОБОРЧЕСТВО ЦЕРКВИ ДО 843 г.

Но, простите, каяться в том, что я придерживаюсь евангельского учения — это уже слишком. Думаю, что у него просто не хватило ни терпения, ни желания дочитать до конца. Говорит: «Тысячи людей готовы были пойти на смерть за почитание икон, а ты дерзнул соблазнять православных! Вспомни Феодора Начертанного хотя бы. Сколько простых душ может зайти в тупик и совершенное отчаяние из-за твоей писанины! Говоришь, патриарх собирает денег — космос, вот пойди и скажи ему об этом в глаза. Что, слабо? Ты за него готов положить душу свою, подобно Христу? Осуждать все горазды».

Сначала эта «взбучка» меня даже вдохновила. Думаю, хорошая реакция, значит работает статейка, заставляет задуматься. А потом я сник. Ведь, действительно, я не готов пойти на крест ни за патриарха, ни даже за свои православные убеждения. Разве, если только потребуют явного отречения от Христа.

И любви у меня к патриарху точно маловато, а, соответственно, и рот раскрывать не имею права. Ну, а заработать себе неприятностей от императора, как Федор Начертанный с братом, можно и за ревность не по разуму, и за ложную идею, это понятно, если убедить себя в ее истинности. Может быть, Господь принимает любую ревность, даже не по разуму? Мне неведомо.

Что же теперь остается — впасть в меланхолию, равнодушие, «смириться» и закрыть глаза и уши для Истины и правды? Так можно далеко зайти: заглушить голос совести и остаться «благополучно спасающимся» этим лукавством!

Простите, отче, вы рано включили эмоции. Людям сейчас стало неинтересно мыслить, потому что боятся рассуждать о догматах и о вере. Поэтому «слепое послушание» стало таким популярным. Костры инквизиции сделали свое дело. Но если не мирянам, то хотя бы клирикам следует интересоваться: на каком основании принимались решения Вселенских Соборов, хотя бы того же 7-го Собора, впервые за 800 лет запретившего говорить плохое про иконы? Благо, не запретили хотя бы рассуждать об использовании икон по-язычески, о чем и будет наш разговор.

Я ведь, как раз, защищаю решения этого Собора, который, кажется, ратовал за правильное отношение, а не за теперешнее языческое поклонение и нездоровый мистицизм, предполагающий какую-то особую «духовную связь» верующего с иконой и иконы с самим святым, наделяя ее Благодатью, Которую можно и «позаимствовать» при желании, причем достаточно просто: «приложился – освятился».

Именно ложные представления о решениях этих двух Седьмых Соборов при нынешней бездуховности и производят в церкви такое массовое возвращение к язычеству. А наши богословы еще и помогают в этом!

Внешне ничего не изменилось с тех времен, но изменилось отношение к иконам, и ко всей духовной жизни в целом. Изменилось в языческую сторону. Вот что достойно обсуждения и осуждения. Я могу поцеловать изображение в знак любви к святым, на них изображенным, это с радостью. Но «служить» и метать перед ними земные поклоны, а то и храмы им посвящать, как это сейчас делается, по причине их «онтологической связи» с Первообразом, это, простите, возврат к язычеству.

Зачем меня втягивают в эту «онтологическую связь» с иконой наши богословы, типа Флоренского и почему их позицию поддерживает «официальная» церковь — разговор отдельный. Язычество народа поддерживается епископами, ибо они живут по принципу выгоды – куда народ, туда и мы.

К сожалению, грехи епископов перешли на всю церковь (как организацию). После прекращения гонений появился соблазн легкого «перехода» из воинствующей Церкви в торжествующую. Епископы начали принимать личину небесной Церкви — торжествующей. И от властей почет, и от богатых копеечка! Настолько им это удалось — судите сами.

Разве апостолы или Христос оставили нам примеры, каким образом следует внешне изображать Его царское достоинство? Если даже женщине неприлично было «внешнее плетение волос», т.е. наряжаться, идя в церковь, то тем более служителям Распятого. Ни одна конфессия не зашла в этом направлении так далеко, как православие.

Теперь нам и представить себе трудно епископа, служащего «иерейским чином», а если он еще и без митры с алмазами, то что же это за владыка? В свое время против этой владычьей важности и против самодурства в руководстве МП выступал митрополит Хризостом, за что и прослыл диссидентом.

Давая интервью на радио Би-би-си, он говорил: «Архиерейство восточноправославное – это часто диагноз, по очень и очень многим психопатологическим параметрам. Иногда человек в архиерействе, потерявший через властолюбие социальное равновесие от несбывшихся амбиций, часто через любоначалие и тщеславие вымещает на других боль собственного ущемленного самолюбия».

Да что говорить об архиереях, нынче и простые христиане в церковь не пойдут, если она внешне не выглядит соответственно. Даже католики, при всей своей финансовой мощи, внешне просто убогие по сравнению с нами. Хотя бы в этом они, отчасти, соблюли верность древне-церковной традиции.

Я отнюдь не посягаю на то, что стало для нас родным (иконы и вообще внешняя сторона церкви). Да, «дух творит себе формы», но не всегда эти «формы» соответствуют Евангельскому духу. Служителям церкви Соборные правила строго запрещают наряжаться: «епископы, или клирики, украшающие себя светлыми и пышными одеждами, да исправляются. Если же не исправятся, подвергать их епитимии» (16-е правило 7-го Всел. Собора). Думаю, это касается и церковного внешнего ряжения во Христа, как царя.

Еще в начале XVI века преп. Нил Сорский выступал против всякой роскоши, богатства и имений в Церкви как унижающих ее и противоестественных, но его голос был отвергнут – процесс языческого обмирщения церкви был уже необратимым и привел к расколу XVII века, Петру Первому, Октябрьской революции, и в конце концов, к так называемой «перестройке». И приведет к еще худшему, ибо Церковь (и особенно монастыри) является «закваской» общества и обуславливает его благополучие. Церковный кризис всегда предшествует государственному.

Закон духовный известен: чем больше внешнего, тем меньше внутреннего. Св. Филарет в XIX веке писал: «Если и надлежит объявить войну чему внешнему, то не шляпам священнических жен, а великолепным рясам архиереев и священников». Найдется ли сейчас святитель, подобный Филарету, который скажет правду о современных церковных проблемах?

Попытаемся на время оторваться от сегодняшнего привычного «образа благочестия», и представить, хотя бы приблизительно, чем и как жили христиане первых веков. Ведь отступление от евангельского образа благочестия грозит нам анафемой от апостола (Гал. 1, 9)!

Надо деятельно хранить то учение, которое мы приняли от святых апостолов. «Вспомни, что ты принял, и храни, и покайся» (Откр. 3, 3). Такая активная позиция привлекает благодать Божию. Если человек действует не по страстям и старается не погрешать против голоса совести, то это награждается Господом как мученичество.

Вначале внимательно рассмотрим, чем живем мы, «христиане без Духа Христова». Тогда легче будет сравнить и посмотреть на все глазами христианина из ранней Церкви. Надеюсь, евангельское благочестие ранней Церкви - это то, к чему мы стремимся?

Современные богословы написали множество книг, защищающих иконопочитание. Имея за плечами опыт Церкви второго тысячелетия они, может, и правы, но, конечно, только те из них, кто правильно понимает это почитание. И только с точки зрения предания Церкви первых четырех веков, иначе, думаю, владыка Епифаний, и не только он, отлучил бы их от общения церковного.

То, что для одних «по-детски» естественно, для других – не необходимо. Я не живу во времена св. Епифания Кипрского, поэтому не против икон, обрядов и т.п. Я против языческого к ним отношения.

Для нас многовековая борьба в церкви против икон и за иконы, вплоть до 843 г. - это что-то «непонятное», а непонятное всегда воспринимается как ложное. Данная статья – это попытка, если не духовно, то хотя бы мысленно перенестись в те далекие времена, когда еще не сформировалось ни обрядоверие, ни иконопочитание.

Нас интересует предание I-IVвв., а так же период борьбы Церкви за это предание, вплоть до Константинопольского Собора 843 г., объявившего праздник «торжества язычества в православии», прокляв при этом от лица Господа Бога (!) всех инакомыслящих.

И еще: если мы не будем прислушиваться к голосу совести и здравого смысла, а будем жить «чужим умом», то рано или поздно поймаем ложь и поверим в нее. Ложь легко превращается в природу, лукавую природу, делая нас бесоподобными.

Сначала совесть будет сопротивляться, но если ложь имела авторитетный источник (к примеру, неправильно понятую Библию, догматы веры, отцов и т.п.), то голос трезвого рассудка будет быстро заглушен, и ложь станет нашим достоянием, нашей природой. «Горе тому человеку, у кого грех стал частью его природы, ибо тогда его внутренний огонь будет жечь его во веки», - учат св. отцы.

Не зря рассудительность святые отцы ставят превыше всех добродетелей, без которой все другие дары могут превратиться в порок и стать причиной гибели. Этот дар мы должны применять в жизни везде и всюду, даже по отношению к Библии и догматам веры, не говоря уже об истории Церкви.

Если совесть побуждает нас к сомнению и исследованию каких-то вопросов, а мы отмахиваемся, ссылаясь на авторитеты, то надо задуматься: не идем ли мы против Бога и Его голоса в себе, становясь при этом лукавыми, похожими на бесов?